Первый раз на концерт ансамбля «Хорошки», каюсь, пришла я зрителем с заготовленными равнодушием и легкой иронией, запасясь железным якорем терпения и усидчивости. И внезапно задохнулась в вихре веселых снежинок, закружившихся по сцене с первым номером «Каляда». Озорная и бойкая компания ряженых перебиралась от дома к дому с песнями–плясками, желая гостеприимным хозяевам счастья и благосостояния. Взвились «Завеi», «Кросны», «Дрыготка», «Лявонiха», «Ты ж мяне пiдманула» — яркое конфетти старинных обычаев и традиций, феерия искренних эмоций и юмора. За границей коллектив народной артистки Беларуси Валентины Гаевой иначе как театром не называют. Ценят и на родине. В 1996 году за постановку «Полоцкой тетради» ей была присуждена Государственная премия Беларуси, в 2004–м — специальная награда Президента «За духовное возрождение», в 2007–м — орден Франциска Скорины. Программы «Туровская легенда», «Добры вечар, госцi», «Бывай, ХХ стагоддзе!», «Гуканне вясны» и многие другие восхищают гармонией отточенных движений и оригинальных народных мелодий.
1. Валентина Ивановна, как бы вы представили себя читателям?
— Художественный руководитель Белорусского государственного заслуженного хореографического ансамбля «Хорошки», только и всего.
2. Расскажите в таком случае, как вы начинали.
— Декабрь 1973 года — начало моей творческой биографии. Меня зачислили на должность главного балетмейстера Белгосфилармонии. И сразу стало ясно: нужно делать национальный коллектив, который станет работать на основе еще не известного белорусского фольклора. Передо мной встала непростая задача — обосновать теоретически и осуществить на практике создание нового хореографического коллектива. Уже первая программа должна была соответствовать уровню ведущих российских и украинских профессиональных хореографических коллективов, и, конечно же, нельзя никого повторять! За 35 лет жизни коллектива создано несколько серьезных программ, огромное множество хореографических номеров. Теперь я могу с уверенностью сказать: «Да, есть хореография российская, украинская, но есть и белорусская».
3. Как случилось, что вы занялись народной хореографией, а не классической или, скажем, авангардом?
— Когда впервые увидела ансамбль Игоря Моисеева, испытала потрясение, от которого долго не могла опомниться. С этого момента я начала интересоваться творчеством национальных коллективов. Игорь Александрович — гениальный хореограф, другие лишь использовали его наработки. Первый мой номер, который можно назвать белорусским, назывался «Веселуха». С ним я победила на конкурсе балетмейстеров, и меня сразу пригласили в Минск. С тех пор не изменяю своего пристрастия к народному, именно белорусскому танцу.
4. Когда вам было проще работать: раньше, начинающим балетмейстером, или теперь, известным, признанным художником?
— Никогда легко не было, успехи и трудности сменяли друг друга. Удивительно, но успех на сцене совсем не гарантировал нам понимания и поддержки. В 1977 году «Хорошки» завоевали Первую премию и звание лауреата Всесоюзного смотра–конкурса среди профессиональных коллективов Советского Союза в Москве, разделив ее с Государственным ансамблем народного танца Грузии. Я была потрясена! Они были нашими кумирами, и вдруг нас поставили на одну ступеньку. Успех заставил меня поверить в свои силы. И все же еще 9 лет у нас не было собственного помещения. Только когда к Белгосфилармонии сделали пристройку, мы получили и балетный класс, и раздевалки, и помещение для оркестра. Начинались «Хорошки» с 9 пар, сейчас творческий состав ансамбля — 80 человек, и мы можем осуществить любые задумки, любой проект.
5. Валентина Ивановна, расскажите, как вы создаете свои уникальные постановки?
— Каждый новый номер начинается с поиска смысла, о чем он будет? Нужно решить для себя, во имя чего ты ставишь танец, какие чувства собираешься выразить в нем, о каком периоде истории хочешь рассказать. Потом подыскиваю музыкальную тему, работаю с композитором над аранжировкой. Затем выстраиваем пластику. Обсуждаю с художниками костюмы. И самое главное, чтобы все — и пластика, и музыка, и костюм — органически сливалось в единый образ, который не оставил бы ни одного человека равнодушным. Вот это и есть искусство.
6. Откуда вы черпаете вдохновение?
— Мне просто необходимо общение. Например, наш деревенский сосед Петр Копейка стал прообразом непутевого мужичка из номера «Валачобнiкi». Бабушка Прося, соседка, с которой мы жили на одной площадке в Могилеве, — прототип многих женских образов в моих постановках. Подсмотрю походку, движения руками — и все в танец. Или однажды я увидела такой интересный способ переносить тяжести — называется «ношка», когда обычная старая постилка (ударение на о) за спиной завязывается наподобие рюкзака. Наш художник Алексей Гаевой эту деталь сельского быта использовал в костюме к номеру «Мядуначка». Возможно, когда–нибудь этот предмет перестанет существовать, исчезнет слово «ношка», а в нашей композиции можно будет увидеть и понять, для чего служил этот старинный предмет.
7. А каким будет ваше новое представление?
— «Беларусы» — театрализованная программа, ее рабочее название — «Времена года». Всего 17 хореографических композиций, а еще музыкальные номера. К сожалению, правда, не везде ее можно будет показать. В постановке занято очень много артистов, следовательно, нужно выезжать на двух автобусах, потребуется транспорт для костюмов и реквизита, инструментов, а это стоит больших денег. Увеличивать цену билета нам, как государственному коллективу, нельзя.
8. А как вы относитесь к современной музыке?
— Как и все: современная музыка может быть и хорошей, и плохой — все дело в мере таланта.
9. Вы ведь и в создании рок–оперы участвовали когда–то, не так ли?
— Да, когда «Песняры» собирались ставить рок–оперу «Доля» на стихи Янки Купалы, я совершенно неожиданно получила предложение принять в этом участие. Работа была ответственная, сложная, но очень интересная. В основном работали мы ночами, потому что особой поддержки тогда не было ни у меня, ни у Володи Мулявина. И сдача постановки оказалась нашей общей победой. С тех пор дружба с этим коллективом была крепкой, Володя Мулявин стал моим братом по духу. Я почувствовала себя увереннее — было с кем посоветоваться, а если надо, то поплакаться в жилетку. После смерти Володи второго такого товарища у меня, увы, уже нет. Мы знали, как поддержать и как помочь друг другу.
10. Верите ли вы в изречение: «Все, что ни делается, все к лучшему?»
— Нет, человек должен сам прилагать большие усилия, чтобы изменить ход событий. А удачные сюрпризы жизнь не часто преподносит.
11. Что способно вызвать ваше удивление?
— Мы с первого концерта работаем только с живым звуком, это нормально и естественно. Поэтому меня искренне удивляет, что нынешние звезды преподносят исполнение вживую как великое достижение. «Песняры» всегда пели «живьем». И я помню, как мы нервничали с Володей Мулявиным перед постановкой рок–оперы: ребята очень долго настраивали 8 микрофонов. Сейчас у меня работает 16 микрофонов, настройка требует много времени. Конечно, без шероховатостей не обходится, но именно живой звук, искреннее исполнение — залог успеха у зрителей.
12. А чем вы дорожите больше всего?
— Я очень дорожу артистами, их профессиональными и творческими достижениями. Самое сложное в творчестве — найти артиста–единомышленника. Потеря одного артиста иногда заставляет снять номер, в котором занят весь или почти весь творческий состав.
А еще я ценю и горжусь тем, что «Хорошки» как коллектив нашли свое лицо, и это признали все.
13. От чего сегодня устаете больше всего?
— Я устаю от потерь. Некоторое время назад мы потеряли свою школу–студию, под которую оборудовали бывшую военную казарму. Нужно было платить за аренду, а денег едва хватало, чтобы выдавать зарплату педагогам. Сегодня 90 процентов артистов в «Хорошках» — выпускники школы. Мы сразу готовили их для нашего репертуара, прививали любовь к национальной культуре, а это кропотливый и сложный процесс. Что будет дальше — большой вопрос. Школа–студия — моя самая невосполнимая потеря. Очень надеюсь, что у нас когда–нибудь появится такая возможность и школа–студия станет неотъемлемой частью «Хорошек».
14. Что делаете, когда у вас плохое настроение?
— Исправить плохое настроение можно хорошей работой. Когда я сочиняю — забываю обо всех трудностях и неприятностях.
15. Вам легче рано подняться или поздно лечь спать?
— Когда не получается сочинить что–то, могу подняться в 3 — 4 утра и уже не усну. Вообще, с возрастом у меня тенденция вставать рано, хочется скорее на свет божий посмотреть. Мой дедушка, бывало, проснется ранним утром и петь начинает. Мама ворчит, а он в ответ: «Тебе, молодой, долго жить еще, а мне мало осталось! Пойду–погляжу, как солнце всходит».
16. А знакомы ли вы с лабиринтами своей родословной?
— Мамина родословная так и осталась для нас тайной. В то время свое происхождение многие скрывали. Но я хорошо помню свою бабушку по маминой линии. Она никогда ничего не делала, не умела, только все время комкала в руках платочек. Всю жизнь, до самого конца, прождала своего мужа, который однажды ушел и исчез навсегда.
Родилась я на юге России, где все либо ссыльные, либо беглые. Мои дед и прадед были чумаками, они возили соль с Азова. У обоих было по пятеро сыновей, и по столыпинской реформе они получили большой надел земли, где все вместе и трудились. Потом их пришли раскулачивать, отняли землю и вывели со двора волов и корову. И прежде здоровый и сильный прадед полез на печку и умер — от страшного горя.
17. Помните ли свои детские мечты?
— Я мечтала стать актрисой. В театральном кружке при всей своей нескладности и внешней неприметности всегда получала главные роли.
18. От кого, как вы думаете, унаследовали артистический талант?
— Не знаю, откуда такая наследственность... Мама, правда, очень хорошо пела. А дедушка мой, совсем как дед Щукарь, умело рассказывал одну и ту же историю, и каждый раз по–новому.
19. Что привело вас, деревенскую девчушку, в Москву?
— Желание стать актрисой! Приехала поступать в театральный институт, но поступила в Московскую областную культпросветшколу. Училась на театральном отделении. Там были замечательные педагоги. Навсегда запомнила Моисея Израилевича Иофьева. Однажды он сказал мне: «Ну какая из тебя актриса? Для травести ты слишком женственна, для героини — слишком мала. Из тебя выйдет изумительный искусствовед». Встреча с этим человеком вдохновила меня на всю жизнь. Я очень много и серьезно работала над своим образованием.
20. Вы во всем полагаетесь только на себя?
— Да. Все, что есть в «Хорошках», делаю я сама.
21. Вспомните, пожалуйста, самый счастливый день в вашей жизни...
— У меня много счастливых дней было! Я очень радуюсь, когда удачно сдаю программу. А особенно важен успех за рубежом, вдали от родины. Это большое счастье и гордость, когда с помощью «Хорошек» за границей люди узнают о нашем народе, стране.
22. Где оказали вам самый запомнившийся прием?
— Наиболее яркое впечатление оставила встреча с Маргарет Тэтчер. В 1979 году мы работали в Лондоне на Выставке достижений народного хозяйства СССР. И вдруг мне говорят, что будет Маргарет Тэтчер — надо подготовить программу на полчаса, и такую, чтобы до окончания никто не встал с места. Не буду рассказывать, как мы волновались... Впервые в жизни я делала концерт для шести человек! Выбрали самые интересные, как мы говорим, «забойные» номера. Точно рассчитали по времени. Отработали и быстренько скрылись, можно сказать спрятались, в раздевалке. А они все сидят. И вдруг шторка распахивается — в проеме премьер–министр Великобритании собственной персоной. Я совсем растерялась, а она, пожимая мне руку, повторяла: «Сэнк ю вэри мач!»
Запомнился концерт в Сендае. Прямо возле нашей гостиницы японцы организовали большую демонстрацию. На плакатах на русском языке написано: «Отдайте наши острова!», «Убирайтесь с вашими «Хорошками»! А вечером, на концерте, после каждого номера аплодировали стоя. Потом в нашу честь в Мацумото был дан прием. Женщин почти не было, одни мужчины, и все кричали: «Хорошки» — банзай!» «Банзай» по–японски — «ура!» А мы воспринимали как воинственный клич, думали — «бей!»...
23. Когда вы бываете недовольны собой?
— Это происходит довольно часто. Я очень требовательна к себе во всем, вплоть до мелочей.
24. Оказало ли влияние на ваш характер созвездие, под которым родились?
— Не знаю. Наполовину я Рак, наполовину — Лев (родилась 22 июля), причудами наградили меня оба знака.
25. Кто вы по типу темперамента?
— По темпераменту я скорее сангвиник. Очень долго могу терпеть что–то, но если срываюсь — держись!
26. Чего нельзя прощать даже лучшему другу?
— Предательства. И тем не менее я прощаю, хотя и сознаю, что так нельзя поступать. Но страдаю при этом очень сильно.
27. Вы пишете письма?
— Уже нет. Когда–то я писала длинные красивые письма. Родные, сестры, подруги до сих пор их хранят. Теперь в основном перезваниваемся, а эсэмэски я набирать не умею.
28. И часто встречаетесь с подругами?
— Очень редко. Одна подруга детства, Лерочка, живет в Латвии. Но обязательно встречаемся, когда она приезжает в Минск в гости к сестре. А вторая, Инна Смирнова, живет здесь, однако видимся нечасто.
29. В детстве вы летали во сне?
— А я и сейчас летаю! Может, у меня период детства вновь начинается, не зря ведь говорят, что все по кругу идет!
30. Как заботитесь о своем здоровье?
— Я безобразно отношусь к себе, особенно последние лет пять. По 2 года не появляюсь у врачей.
31. Кого предпочитаете держать в доме: кошку или собаку?
— При огромной любви к животным, образ жизни у меня такой, что не позволяет держать питомца. Была у меня любимая хорошая собака, настоящий друг, она уже умерла от старости. Тогда мой младший сын учился в музыкальном училище и мог ухаживать за ней. Я же вся в работе и в разъездах.
32. Как вы проводите свой отпуск?
— Года три работаю без отпуска. Раньше, когда были маленькие дети, потом внуки, обязательно летом ездили на море в Крым или на Кавказ. Минувшим летом никуда из Минска не выезжала, занималась административными и хозяйственными делами.
33. Какому виду транспорта отдаете предпочтение, когда путешествуете?
— Мои путешествия — это гастроли. Раньше по Советскому Союзу летали больше самолетами — и на Камчатку, и в Магадан. Спускались на теплоходе до Астрахани. В Европу ездили на поездах. А теперь передвигаемся только на автобусе.
34. Какой смысл вы вкладываете в понятие «интеллигентность»?
— Порядочность и большая ответственность. Прежде всего интеллигентный человек должен быть воспитанным и не позволять ни себе, ни другим совершать какие–то неприличные поступки.
35. Кто ваш самый близкий друг?
— Внук Данилка. Каждый раз, когда звонит мне, начинает с вопроса: «Бабушка, как ты себя чувствуешь?» Этот мальчик очень понимает меня, мы любим друг друга, и я надеюсь, он вырастет образованным человеком. Учится в Софийском университете на факультете славянистики.
36. Вероятно, спрашивать, комфортно ли вам в обществе молодых людей, излишне...
— В их компании я свой человек, все время с молодежью работаю.
37. На что не жаль потратить миллион?
— Миллион чего? Если рублей — без проблем, но точно не на себя. А миллион долларов... Тоже никого бы не обидела — у меня дети, четверо внуков и «Хорошки».
38. Что такое лень, а что — душевный покой?
— Разные вещи! Душевный покой наступает, когда человек сделал что–то хорошее, удовлетворен своим трудом.
39. Какое место на земле вам милее всего?
— Деревня Кремок Могилевской области, где в 1986–м я купила самую настоящую хату: без фундамента, бревна прямо на земле лежат, крыша камышовая и покрыта мхом. А рядом красивые березки, повсюду чернобыльник растет. Дом мы с сыном обустроили, посадили цветы и деревья. Хорошее место. Теперь мой сын, художник, приезжает туда работать, а я — отдыхать.
40. Когда в последний раз вы хохотали от души?
— Я хохочу, когда мы собираемся с сестрой. Но случается это нечасто, потому что она живет в Петербурге. Вспоминая какое–нибудь любимое словечко из детства, заливаемся смехом в телефонную трубку. Когда–то мама нам говорила: «Ну, девчата, просмеете вы свое счастье».
41. Верите ли вы в вечную любовь?
— В это слово я вкладываю большой смысл. Любить нужно все — природу, людей, жизнь. Только тот, кто умеет любить жизнь, способен полюбить другого человека. О такой любви я рассказываю в своем творчестве.
42. Каким видится вам идеал мужчины и женщины?
— Мужчина — кормилец, сильный, добрый защитник. Что такое мужская рука, мужское слово, всем ясно. А женщине должны быть присущи терпение, преданность и выносливость, как ни странно. Эти качества испокон веков помогали нашему народу с достоинством выходить из самых трудных положений.
43. К конкурсам красоты вы относитесь положительно?
— Конечно, положительно.
44. При каких обстоятельствах вы познакомились с нашей газетой?
— С редактором Павлом Изотовичем Якубовичем мы знакомы давно, кажется, через «Песняров», точно не помню. А с газетой еще раньше.
45. У кого конкретно и что бы вы спросили в первую очередь, будь у вас такая возможность — пообщаться с самыми интересными личностями нашего времени?
— Я спросила бы у Хиллари Клинтон: нельзя ли так изменить политику их государства, чтобы исчезло негативное отношение людей к США? За океаном у меня родилась внучка. Не смогу пережить, если ее станут ненавидеть только за то, что она американка.
46. Книги, которые вы советовали бы прочесть всем?
— Славянская культура, мне кажется, глубже западной. Надо читать русскую и белорусскую классику. А произведения Владимира Короткевича понял и полюбил бы даже человек, никогда не изучавший белорусский язык.
47. Какая пора года вас радует больше всего?
— Весна. Точнее, то время, когда грязь и слякоть уже прошли и природа оживает. Помню, в детстве зимы были страшными, с 35–градусными морозами, а лето — нестерпимо жарким, под 35 с плюсом. Весна наступала в одночасье: просыпаешься утром от гула, а это на речушке лед трещит. Мы с ребятней скакали босиком через сугробы по зеленым проталинам. Босиком — потому что в валенках было мокро, а другой обуви не было.
48. Ваше любимое:
— Блюдо?
— Рыба в любом виде. Я ведь Рак по гороскопу.
— Танец?
— Калмыцкий танец в постановке Игоря Моисеева и «Ползунец» Павла Вирского.
— Музыкальное произведение?
— Люблю классическую музыку, люблю произведения Свиридова.
— Запах?
— «Шанель № 5».
— Цвет?
— В юности — голубой, он подходил мне к глазам, теперь — черный и белый.
— Цветы?
— Ландыши.
— Праздник?
— Новый год. Люблю дарить подарки.
49. Вы воспользовались бы возможностью начать все сначала?
— Начать все заново я, наверное, не смогла бы. Но и другой доли не представляю себе. Бог помогал мне в том, что я делала для людей. И ничего лучше у меня, вероятно, не получилось бы.
50. Вопрос, который вы хотели бы задать сами себе? И ваш ответ...
— Все ли я сделала? Успею ли довести начатое до конца? С этим вопросом без ответа каждый день я встаю и ложусь.
